Граница - это не просто красная линия на карте.

Граница - это пот и кровь парней в зеленых фуражках.

Очередные шестьдесят семь ступенек привели его на второе  пересечение.  Он

остановился и проделал в уме вычисления. Между ступеньками  было  примерно

восемь дюймов. Сто тридцать четыре ступеньки, таким образом,  привели  его

на уровень в тысячу семьдесят два дюйма или примерно девяносто футов  ниже

той точки, откуда она начал спуск и  которая  являлась  уровнем  платформы

города. Таким образом, сейчас он должен находиться  примерно  в  девяноста

футах ниже уровня почвы  -  если  термин  "почва"  здесь  применим,  -  но

по-прежнему еще в семидесяти  футах  над  уровнем  оплавленной  каменистой

площадки, к которой эскорт привел их разведывательные корабли.

     По-прежнему перед Марком простиралась неизвестность тьмы,  но  теперь

отдельные звуки от передвижения тяжелых грузов по шероховатой  поверхности

или звяканье металла о металл слышались гораздо явственнее. Ступеньки вели

ниже, и он продолжил путь.

     Освещенность возросла, и наконец он смог различить  темные  очертания

внизу. Одни из неясных линий  преобразовались  в  высокие  ряды  различных

предметов, скорее всего ящиков из разных  материалов,  как  на  складе,  и

после очередной шестьдесят седьмой ступеньки он обнаружил, что  наконец-то

его нога ступила на  твердую  поверхность  пола,  и  он  оказался  окружен

штабелями различных предметов.

     Пол оказался металлическим, и первые шаги прозвучали более гулко, чем

последующие, когда он удалился от лестницы. Он оглянулся:  под  последними

ступеньками находилось нечто похожее на люк с  круглой  ручкой.  Очевидно,

лестница продолжалась и далее. Он ухватился за ручку и попробовал  открыть

люк, но либо он был закрыт, либо оказался слишком тяжел для него. Он решил

не тратить силы попусту  и  двинулся  вперед,  чтобы  получше  рассмотреть

ближайший ряд предметов.

     Продолговатые ящики больше всего  напоминали  гробы.  Но  когда  Марк

потянул на себя один из них с верхнего ряда, ящик разве что не воспарил  в

воздухе от его прикосновения. Предметы, чем бы они ни являлись, были столь

же легки, как наполненные воздухом шары. Но он не смог обнаружить ни  шва,

ни щели в них, чтобы это хоть как-нибудь помогло открыть их, да и само  их

использование,   как   предметов   для   чего-то,   являлось    совершенно

необъяснимым.

     Он двинулся дальше и вскоре сделал вывод, что каждый из рядов состоит

из различных предметов или коробок,  в  равной  степени  непонятных,  пока