Не ранее февраля 1945 г.
...Во второй половине января 1945 г., следуя в армейских боевых порядках, полк вступил на вражескую землю — в фашистское логово, в Восточную Пруссию...
Красная Армия шла вперед, и полк пограничников, стремительно двигавшийся вслед за наступающими частями, наводил строгий революционный порядок, беспощадно расправляясь с теми, кто пытался поднять борьбу в тылу Красной Армии.
Высок был моральный дух людей. Они шли гордыми победителями. Позади была Родина, свободная вновь от Баренцева до Черного моря. Но далекие от тщеславия пограничники лишь стремились к тому, чтобы множить, растить боевую славу полка, обеспечить окончательную победу над врагом. Они отдавали все, что в их силах, чтобы выполнить это условие.
А навстречу по всем дорогам шли советские люди. Они, освобожденные от рабства, шли домой, в свою любимую страну. Они рассказывали встречавшимся пограничникам о той несчастной жизни в неволе, которую
пришлось испытать им. И эти рассказы живых свидетелей, вырванных Красной Армией из цепких паучьих лап фашистских бюргеров, разжигали у пограничников ненависть к врагу, ненависть непримиримую, суровую, праведную.
В мрачном немецком городе Гердауене пограничники беседовали с беженцами, возвращавшимися домой. Вдруг из толпы стремительно вышла женщина, держа на руках трехлетнюю девочку. Она подошла к лейтенанту Трескову, который один из стоявших тут был в пограничной фуражке. «Скажите, вы — пограничник? — взволнованно произнесла женщина.— Мой муж тоже пограничник. Не знаете ли вы его? Федоров, лейтенант связи?»
И она рассказала о себе. Рассказала о тех боях, которые вели пограничники с врагом в первые дни войны. Она была в Н-ской комендатуре. Ее муж — лейтенант. Он ушел в бой, и после она не видела его. Семьи пограничников не успели уехать. Пришли немцы. Они согнали женщин и детей в один дом и не давали пить, есть. Дети умирали в духоте, в зловонии, от голода и жажды. Потом всех измученных, обессиленных объявили военнопленными и погнали в Германию. Она попала на ферму прусского помещика. Там родился у нее ребенок — дочь лейтенанта Федорова.
Рассказывая, женщина с надеждой смотрела на офицера, на его зеленую фуражку. «Я даже и сейчас не верю, что это вы, советские люди, пограничники. Но скажите, как мне найти мужа, узнать о нем?»
Молча, внимательно слушали пограничники рассказ женщины. Перед глазами собравшихся проходили мрачные картины фашистской неволи. Крепче сжимались кулаки, суровее становились лица. Мстить, мстить врагу за все — за поруганную честь, за сожженных и замученных, за погибших в бою товарищей, отстаивавших родную землю, за их семьи, угнанные в неволю.
Как призраки угрюмыми толпами брели немцы. Они потеряли веру в фюрера и с раболепием смотрели на мужественные лица советских воинов. Среди них, среди этой враждебной нам толпы притихшие перед нашей силой прятались гитлеровские агенты...
В первых числах апреля началась завершающая кампания по разгрому немцев в Восточной Пруссии — штурм города и крепости Кенигсберг. Полк был немедленно передислоцирован в район начавшихся боев. В Кенигсберг прибыли в момент его падения. Мрачный город пылал. Взрывались, рушились здания, черный, грязный дым стоял над городом. А в подвалах и уцелевших зданиях сидели немцы. Группы немецких войск обстреливали из чердаков и окон советских бойцов. Перед людьми полка была поставлена задача: очистить юго-восточные кварталы города от вражеской агентуры, в короткий срок создать такие условия, при которых ничто бы не угрожало жизни советского воина, при которых оставшейся в кенигсбергском подполье немецко-фашистской агентуре невозможно было бы развернуть свою деятельность. В Кенигсберге остались десятки тысяч людей. Много было немцев, много русских, украинцев, белорусов, поляков, французов, насильно угнанных немцами на каторгу. Предстояло задержать гитлеровских агентов, виновников этой страшной войны. В Кенигсберге их было немало
Так, наряды 13-й заставы, обследуя подвалы в районе Панарта, задержали группу немцев, среди которой оказался личный секретарь Эриха Коха — гауляйтера всей Восточной Пруссии. Через руки этого верного слуги нацистов прошли все грязные дела, творимые гауляйтером. Он был свидетелем и участником истребления лучших сынов славянских народов. При задержании он прикидывался ярым антифашистом.
1-й батальон уже в толпе русских людей задержал немца с 30-летним стажем шпионской деятельности. Он в совершенстве владел русским языком, жил в Москве, Ленинграде, Харькове, много раз переходил границу и теперь, смешавшись с советскими людьми, возвращался «на родину» с заданием гестапо...
|
|