Граница - это не просто красная линия на карте.

Граница - это пот и кровь парней в зеленых фуражках.

Находящийся на Камчатке начальник войск округа генерал-майор Стаханов дал указания «Кирову» вступить с эсминцами в переговоры, в случае запроса передать потерпевших аварию с японской шхуны.

Зырянов

756

15 августа 1940 г. Из акта 0 Провокаци-

11 ц „ „ онных действиях

Мы, нижеподписавшиеся, составили настоящий односторон- японских эсминцев в

ний акт в том, что 15 августа в 12.20, находясь в широте 50°55'5" советских территорн-и долготе 156°30'5", обнаружили на пеленге 1349 дистанции альных водах 95 кабельтов японский эсминец типа «Муцуки», следовавший курсом в первый Курильский пролив, и за ним в кильватере шла рыболовецкая двухмачтовая японская шхуна, буксирующая японские кавасаки. Я следовал прямым курсом, а эсминец располагал курсы так, что пеленг не менялся и не соблюдал правил расхождения судов в море. Шхуна следовала в кильватере ему на расстоянии 9 кабельтовых. В 12.45 в широте 50°50'5" и долготе 156°36' разошелся с эсминцем правыми бортами на дистанции 1 кабельтов. 12.50 эсминец застопорил ход и в 12.55, дав малый ход, выстроился мне в кильватер и шхуна с буксиром

713

повернула за ним. В 13.12 эсминец отстал. В 13.41 я пришел в широту 50°54'6" и долготу 156°47', где лежали в дрейфе два японских эсминца «Муцуки»по пеленгу от меня 80°5' и дистанции 25 кабельтов.

В широте 50°54'9" и долготе 156°50'9" в расстоянии от нашего берега в 3 милях в 13.42 эти два эсминца дали ход, нарушили наши территориальные воды (трехмильную зону) и стали подходить ко мне, пересекая мой курс с носа и кормы, подняв сигнал по международному своду сигналов «Л», что значит «Остановитесь, у меня есть важное сообщение», и одновременно вызывая по семафору. Я в указанной широте и долготе стоял •с застопоренными машинами, и японские эсминцы сблизились со мной почти вплотную, тесня меня к берегу — один с носа, а второй с кормы — и не давая мне возможности отвернуть мористее. В 13.45 я дал малый ход и стал маневрировать во избежание столкновения, для чего лег на курс 44°. В 13.52 эсминцы сблизились со мной вплотную, заняв положение относительно меня: флагманский с носа в расстоянии 2 кабельтовых, а второй японский эсминец с кормы в расстоянии 1 кабельтова, вынуждая меня застопорить ход и передать какое-то срочное сообщение, причем на заднем эсминце несколько человек находилось у шлюпки, которая была в рабочем положении, готовых спустить эту шлюпку в любую минуту, очевидно, с целью подойти к ПСК* «Киров» с этим «срочным сообщением». При моих попытках выйти из оцепления либо мористее, либо к своему берегу они мне подставляли то корму, то борта на дистанции 1—1,5 кабельтовых, подвергая корабль все время опасности столкновения, причем правила судоходства в море абсолютно не соблюдали. На северо-восточных курсах флагманский эсминец шел впереди меня, а второй сзади, а на юго-западных курсах флагманский эсминец шел уже сзади, а второй эсминец шел впереди. Эсминцы настраивали свои передатчики на волны 63— 65 м и подстраивали свои приемники на генерацию принимаемой волны с целью помешать кораблю держать связь с базой. С 13.42 до 16.10 указанные эсминцы находились в пределах наших территориальных вод (3-мильной зоне), где своим маневрированием мешали кораблю следовать по назначению. В 14.00 на эсминцах к торпедным аппаратам, пушкам и пулеметам был вызван личный состав и все время нахождения в наших территориальных водах вынуждали корабль вступить с ними в переговоры. В 14.45 при появлении двух наших самолетов с румба зюйд эсминцы сыграли боевую тревогу (были слышны сигналы, видно передвижение личного состава, до этого иллюминаторы были отдраены, а с появлением самолетов задраили их). В 16.05, когда я уже находился в первом Курильском проливе по румбу 205° от маяка Лопатка и в расстоянии 18 кабельтовых от своего