Граница - это не просто красная линия на карте.
Граница - это пот и кровь парней в зеленых фуражках.
- Агатра спит, - послышался из темноты приглушенный голос. - Раны
неприятные, но поверхностные... Она спит спокойно, не буди ее. Вещих снов
больше не будет.
Женщина с перевязанным лицом тяжело оперлась о повозку.
- С ума сошла? - резко спросил Амбеген. - У тебя снова пойдет кровь, ты
должна лежать, где я приказал! На повозке!
- Глупости, господин... - ответила та, приложив руку к перевязанной
щеке; видимо, ей все же было больно. - Две дурацкие стрелы в спине!
Думаешь, я теперь позволю возить себя, будто какой-то мешок? У алерских
стрел даже наконечников приличных нет... Задница у меня цела, так что в
седле сидеть могу. Меня куда больше беспокоит лицо, шрам от подбородка до
уха редко украшает...
- Тереза! - предостерег Амбеген.
Линез рассмеялся.
- Вот тебе и твоя надсотница для конного полулегиона, - сказал он. - А
то "жаль офицера", "жаль офицера"... Ведь она через неделю снова пойдет в
атаку!
- Надсотница и конный полулегион... - пробормотала Тереза, все еще
держа руку у лица. - Клянусь Шернью, а это звучит!
- Вижу тебя, Камала, - сказал Дорлот. - Ты что, в конницу перешла?
Оказывается, коты обладают чувством юмора... Амбеген немало тому
удивился.
- Перешла, - ответила кошка из-под волос Терезы. Она удобно устроилась
у сотницы на шее. - Я уже умею сидеть на коне так, чтобы никому не мешать!
А сотница обещала, что прикажет сделать для меня кожаный мешок, чтобы
цеплять его к седлу!
Амбеген слушал и не верил своим ушам. Последовав примеру Терезы, он
оперся о повозку. Его охватила невероятная усталость, но вместе с
усталостью пришло облегчение. Огромное напряжение, в котором он пребывал
несколько дней, бесследно исчезло. Стоя у повозки, среди офицеров, которые
были его товарищами по оружию, и разведчиков, которые заменяли ему глаза,
Амбеген вдруг обнаружил, что ошибался... Ошибался, думая, что он один
пользуется расположением Госпожи Арилоры. С такими солдатами он мог
принять любой вызов. И мысль эта несла ни с чем не сравнимое спокойствие.
Заметив во мраке одинокую тень, он громко окликнул:
- Сотник Рават!
Все неожиданно замолчали.
Офицер медленно подошел и остановился перед Амбегеном.
Комендант долго смотрел на него, не говоря ни слова.
- Мне нужен подробный рапорт, в письменном виде, - наконец сказал он,
сухо и неприязненно. - Все, что нам известно о Серебряных и Золотых
Племенах. Продуманный рапорт! - подчеркнул он. - Отдельно факты и отдельно
предположения. Этот рапорт я пошлю в Тор. Кроме того, потребуется какой-то
словарь, самые простые слова... Слово "мир" тоже можно включить.
Пригодится... после войны.
Рават медленно поднял голову.
- Ты даже не спросил про своего лучника, Астата, дошел он до меня или
нет, - с горечью проговорил Амбеген. - А ведь он твой товарищ, друг и
солдат.
- Я знаю, что он погиб, - глухо последовал ответ. - Нашли его рельфс...
то есть щит.
Надсотник чуть смягчился:
- Ладно, рапортом займемся позже... Не знаю, стоит ли еще Эрва. Сильно
сомневаюсь. Но, с другой стороны, золотые мчались сюда как бешеные, а у
серебряных хватало хлопот и без какой-то там заброшенной заставы... Может,
есть еще шанс ее спасти. Если ее окончательно не уничтожили... - Он
оторвал спину от повозки. - Это твоя застава, Рават, и ты - ее комендант.
Утром возьмешь два клина конницы, поскачешь в Эрву. Если будет надо,
пробьешься с боем и будешь удерживать ее или то, что от нее осталось. Мне
нужен надежный наблюдательный пункт у берега Лезены.
Рават молчал. Он хотел ответить "так точно, господин" - и не мог. Он не
верил, что солдаты пойдут куда-то под его началом. Под началом офицера,
который однажды их бросил.
- Потребуется разведчик, - сказал Дорлот.
На соседней повозке кто-то пошевелился.
- У меня ерунда... Легкое ранение, в ногу, - прошепелявил какой-то
человек. - Но старый десятник, даже хромой, всегда пригодится! Если только
сотница позволит...
- Хорошо, Рест, - сказала Тереза, не поворачивая головы.
- Так точно, господин, - хрипло произнес Рават, глядя на Амбегена.
Неожиданно он повернулся и почти бегом двинулся прочь. Чтобы в свете
луны никто не заметил слез на его лице.
Он был сотником Армектанского Легиона.