Граница - это не просто красная линия на карте.
Граница - это пот и кровь парней в зеленых фуражках.
панцири поддавались под ударами лап, сами же они гибли, терзаемые когтями
и клыками. Только двое, в самой середине сражения, еще сопротивлялись.
Выщербленный железный меч отрубил очередную волосатую лапу, но тут же
отлетел в сторону, выбитый из руки умирающего. Почти сразу за ним упала на
землю секира его товарища - крепкая железная секира, отобранная у
крестьянина из армектанского селения.
Зима наступила позже обычного, зато разыгралась не на шутку. Частокол
заставы оброс глубокими сугробами; внутреннее пространство неожиданно
уменьшилось, ибо всюду громоздились огромные кучи снега, убранного с
плаца. В комнате коменданта царил полумрак. Хотя до вечера было еще
далеко, сидевший за столом крепко спал, опустив голову на руки.
Это был не Амбеген... У спящего были черные как смоль волосы и не столь
широкие плечи.
Внезапно офицер вскрикнул во сне и резко поднял голову. В то же
мгновение в окно, прямо в комнату, прыгнул бурый кот в голубом мундире с
узкими белыми нашивками десятника.
Рават неподвижно сидел за столом, полусонно глядя на разведчика. Потом
поплотнее запахнул свою короткую куртку: в комнате и в самом деле было
немногим теплей, чем снаружи, только что ветер не бушевал. Недовольный
неуклюжим прыжком Дорлот, сильно хромая на левую переднюю лапу, прошел под
столом и сел на пол у двери, словно именно через нее и вошел. Чуть криво
сросшийся хвост слегка двигался из стороны в сторону, разбрасывая
приставшие к шкуре снежные хлопья.
- Кажется, я пришел не вовремя, но, увы, по делу, - промурлыкал кот. -
Сколько раз можно видеть одни и те же сны, комендант? Уже все солдаты об
этом знают.
- Это не обычные сны, Дорлот. И тебе это прекрасно известно, - глухо
ответил офицер. - То же самое снится Агатре и Астату, снилось и тому
молодому парню, лучнику, до того как он погиб... Всем, кто был со мной в
той проклятой деревне. Всем, кроме тебя... Холодно здесь, - рассеянно
заметил он, потирая озябшие руки. - Надо бы окна починить.
- То поле боя видели многие солдаты. Не первое сражение и не последнее,
- хмыкнул кот.
Дружеские чувства, которые питали друг к другу все, кто участвовал в
памятном походе Равата, намного превосходили приятельские отношения,
появляющиеся порой между хорошим командиром и подчиненными, - превосходили
настолько, что их тщательно скрывали от служивших на заставе солдат. И
дело не только в том, что пришлось пережить во время обороны Трех