Граница - это не просто красная линия на карте.

Граница - это пот и кровь парней в зеленых фуражках.

чувствовал себя просто  отвратительно,  и  одна  его  половина  настойчиво

требовала, чтобы он открыл бутылку коньяка и постарался  привести  себя  в

норму.

     Вторая мысль находилась в конфликте с первой и  касалась  проблемы  с

его именем. Джарл Рэккал - имя, известное многим. За  три  предыдущих  дня

индокринации к нему подошло за автографами много колонистов. Но они быстро

перестали заискивать перед ним, сообразив,  что  все  находятся  в  равном

положении. Рэккалы были одними из известнейших финансистов Земли, а  Джарл

добился успеха, выпуская семейный факс-журнал. Он все еще не  мог  понять,

почему его связи и общественное положение не  помогли  освободить  его  от

участия в лотерее. Его имя и занимаемое в обществе место  должны  были  бы

обезопасить его на все  двести  процентов.  Конечно,  ему  могли  "помочь"

родственники, которые его не  любили  и  по  возможности  сторонились.  Но

теперь все это не имело никакого значения.

     Значение имело лишь одно: кем бы он ни был до сегодняшнего  дня  -  у

него имелась отличная возможность прибегнуть  к  искусственной  анестезии.

Найти утешение  в  бутылке  бренди,  а  заодно  нейтрализовать  тяжелейшее

похмелье. Он стал "победителем" лотереи, и у  него  отпала  потребность  в

комфорте, даже в комфорте, который он мог купить себе сам.

     И поэтому он двигался вперед вместе с медленно  идущей  очередью,  то

вспоминая о похмелье и инстинктивно начиная отворачивать  пробку  бутылки,

то вспоминая, кто он, и закручивая пробку на место.

     Впереди Джарла Рэккала, примерно за восемь человек, шла очень похожая

на ребенка маленькая девочка, лет, наверное, восьми. Но  среди  участников

лотереи не было детей. В действительности она была лилипутом, и, в отличие

от Джарла, она не удивлялась тому, как очутилась в этой очереди. Наоборот,

она удивлялась тому, что не очутилась в подобной очереди много лет  назад,

поскольку отличающиеся от физической  нормы  попадали  в  лотерею  гораздо

чаще, чем среднестатистические  люди.  Ее  имя  было  Лилли  Бето,  и  она

собиралась стать университетским преподавателем философии  столь  высокого

уровня, достигнув которого она подпала бы под исключение из лотереи.

     И она стала профессором философии  в  университете  Белграда,  но  не

достигла того уровня популярности и  известности,  чтобы  в  отношении  ее

вынесли решение об исключении из лотереи. И за последние несколько лет она