Граница - это не просто красная линия на карте.
Граница - это пот и кровь парней в зеленых фуражках.
3. 4-й Боевой отряд и переданные ему в оперативное подчинение силы.
3.1. Управление и корабельный состав 4-го Боевого отряда и переданных ему в оперативное подчинение сил.
28 декабря 1903 г. был сформирован Объединенный флот в составе 1-й и 2-й эскадр. Во 2-ю эскадру вошли 2-й и 4-й Боевые отряды, 4-й и 5-й отряды истребителей. 9-й и 20-й отряды миноносцев и два корабля специального назначения', ас 17 января 1904 года в ее состав были введены 14 судов специального назначения'.
4-й Боевой отряд под командованием младшего флагмана эскадры, контр-адмирала Уриу Сотокити, состоял из крейсеров II класса «Нанива» и «Така-тихо», крейсеров III класса «Акаси» и «Сума». Контр-адмирал Уриу был единственным офицером японского флота, закончившим Военно-морскую академию в Аннаполисе (США) и к началу войны считался одним из лучших адмиралов, прошедшим практически все уровни командных и штабных должностей и имевшим большой опыт воен-
но-дипломатической работы. В свой штаб он отобрал лично известных ему офицеров, капитана 3 ранга Морияма Кэйсабуро и капитан-лейтенанта Та-нигути Наоми, имевших опыт службы в штабе эскадры.
Командиры крейсеров 4-го Боевого отряда были хорошо и разносторонне подготовленными офицерами, прошедшими японо-китайскую войну 1894 — 1895 гг., имевшие опыт службы на ста-ционерах и отлично знавшими театр военных действий.
Так, командир «Нанива», капитан 1 ранга Вада Кэнсукэ в 1898 — 1903 гг.
последовательно занимал должности старшего помощника на трех кораблях, а затем был командиром шести кораблей разных классов и считался опытным артиллеристом. Командир «Такатихо», капитан I ранга Мори Итибээ, специалист по минно-торпед-ному оружию, имел почти такой же послужной список. Капитан 2 ранга Миядзи Садатоки вступил в должность командира «Акаси», имея за плечами опыт службы старшим помощником на крейсере I класса «Асама» и считавшийся знатоком минно-торпедного дела. Командир «Сума», капитан I ранга
1 ГШ постоянно настаивал на необходимости ускорить подготовку флота к военным действиям против России и проведении в кратчайшие сроки высадки войск в Корее. 19 января ГШ уведомил МГШ о том, что «в соответствии с ранее принятыми планами флот должен выйти в море 20 января, а армия в соответствии с планами по взаимодействию — перерезать телеграфную линию Пекин — Инкоу для обеспечения скрытности его выхода». В тот же день в Инчхон было направлено судно «Нагато-ма-ру». вышедшее из порта Модзи и имевшее на борту 2250 т провианта. 20 января заместитель начальника МГШ Идзюин Горо письменно сообщил в ГШ, «что приготовления флота к выходу еще не завершены и он сможет выйти в море не ранее 26 января.» В действительности флот был уже готов к началу военных действий, но МГШ откладывал сроки выхода в море из-за «Ниссин» и «Касуга», которые еще были на переходе в Японию. Как смог самостоятельно выяснить ГШ, оба корабля в тот момент времени находились в Коломбо, задерживаясь с выходом из-за проволочек с бункеровкой углем. На самом деле крейсеры еще только вышли из Красного моря в Индийский океан. Так или иначе, выяснив истинную причину, по которой флот затягивал начало военных действий против России, ГШ обвинил МГШ в нарушении договоренностей и взаимных обязательств, заявив, что «флот думает только о себе, а не об империи». В связи с этим часть высшего руководства ГШ стало настаивать на том, чтобы самостоятельно провести высадку войск в Корее. 27 января, когда истек очередной назначенный флотом срок выхода в море, начальник общего отдела ГШ, генерал-майор Игути Сёго, на совещании у начальника ГШ со словами «больше нельзя ждать!» предложил осуществить высадку войск самостоятельно. Игути отметил, что «в настоящее время в Цусимском проливе нет ни одного русского корабля». На что заместитель начальника ГШ Кодама Гэнтаро ответил: «Вполне возможно, что они есть в Инчхоне». Игути ответил: «В Инчхоне есть только один русский корабль. Там же находится наш крейсер «Тиёда», который вполне может его самостоятельно ночью атаковать и обеспечить проход транспортных судов». Начальник ГШ Ояма прервал это обсуждение со словами: «Я полностью понимаю и разделяю ваши чувства. Но в войне будем участвовать не только мы и это не только наша война. Война — это дело государства. И пока не будет приказа императора, мы не сделаем ни одного выстрела».