Граница - это не просто красная линия на карте.
Граница - это пот и кровь парней в зеленых фуражках.
приятными. О судьбе конных лучников Дорлот ничего не узнал, однако,
похоже, алерцы сперва поверили, что преследуют целый армектанский отряд.
За ними гналась по степи половина армии, пытаясь взять в окружение. Вторая
часть стаи остановилась возле леса, невдалеке от побоища. Лишь некоторое
время спустя они прочесали край леса и пустились вдоль него в погоню,
видимо решив, что пехота уходила в том же направлении, что и конница,
скрываясь среди деревьев и следуя вдоль степи.
- Однако, сотник, - говорил кот, - вряд ли наша конница добралась до
Трех Селений. Даже если они живы. Рано или поздно им наверняка пришлось
отойти от края леса и бежать в степь.
Рават кивнул:
- Продолжай, Дорлот.
- Их тысяча с лишним, может, полторы тысячи, но не стану клясться, что
не две. Более точную численность назвать не могу, отряды то уходили из
лагеря, то возвращались, не знаю, те же самые или другие. Никогда не видел
такого количества воинов. Внутри этой большой стаи есть стаи поменьше,
разной величины. Воины отличаются друг от друга, возможно, это несколько
Серебряных Племен. У некоторых стай много нашего оружия, я заметил даже
кольчуги. Другие же стаи выглядят так, словно вообще никогда не совершали
набегов, поскольку трофейного оружия у них нет, нет ни нашей, ни
крестьянской одежды, никаких одеял, никакой добычи. Одни наездники. Все
вооружены, командир, почти как передовой отряд. Я имею в виду щиты и
доспехи, их доспехи, не только трофейные.
Рават снова кивнул. Собственно говоря, его несколько удивило хорошее
вооружение побежденных алерцев. Но потом он перестал удивляться: когда
выяснилось, что это был передовой отряд; в такие части отбирали лучше
всего вооруженных, да и вообще лучших воинов. А теперь у него снова
возникли сомнения. Алерцы носили панцири из гибкой древесной коры, но
какая это была кора!
Ее снимали большими пластами и обрезали так, чтобы получилась длинная
широкая полоса. Затем вырезали отверстие для головы. Надетый таким образом
панцирь закрывал туловище спереди и сзади, по бокам его сшивали ремнями
или какими-нибудь лианами. Узор на коре имел вид почти ровных квадратных
пластинок, причем необычайно твердых. Панцирь мог сгибаться только там,
где соприкасались пластинки, и неплохо защищал от самого разного оружия. К
счастью, железо было все равно крепче дерева, однако разрубить такие
доспехи мечом стоило немалого труда. Легче было пробить их острием, но это